Улёт Я открываю потёртую на углах тетрадку. Пора внести ясность в моё положение и оставить хлебных крошек тем, кто пойдёт за мной по следу. Как бы то ни было, но этот дневник я создал именно для того, чтобы тот, кому он попадёт в руки, не повторил моих ошибок. Меня зовут Комуто Херовато, можно сказать, что я — японский обычный школьник. Или сокращённо — ЯОШ. Надеюсь, вы извлечёте для себя что-то полезное из моей поучительной истории. А теперь немного о себе.Родился в семье исекаев. Мать была попаданкой в кицуне из какой-то заброшенной манги, а отец — безликий дух из довольно известного аниме, тоже попаданец. В общем, они познакомились, а потом отец попал куда надо маме, и так на свет получился я. Назвали в честь деда бабки, она нам не родная, а приютила в своем большом пустом доме. У матери фамилии не было, мангу забросили раньше, чем прописали персонажей, ну а отец Безликий и всё, тоже без фамилии. Так что когда я родился, все решили, что дать мне фамилию должна бабушка Херовато. С именем вышло тоже просто. — Кому-то нужны памперсы, — сказала бабушка, когда вошла в комнату, где я лежал в люльке. Так я стал Комуто. Бабуля Тояма Херовато оказалась совсем одинокая и очень добрая, вскоре мы даже забыли, что она нам не родня. Бабушка Херовато была древней колдуньей, она уже прожила больше тысячи лет. В общем, всё было хорошо, пока в одну не прекрасную ночь в наш дом не ударила огромная молния. Как сейчас помню, раздался ужасный грохот, и все исчезло в ослепительном свете. Потом наступил мрак. Но утром оказалось, что с домом всё в порядке. Вот только отец и мать развоплотились, одна одежда от них осталась лежать на циновке. Бабушка сказала, что они не погибли, а переместились в другие миры, и есть надежда мне их ещё найти. Так меня стала воспитывать бабушка. Я хожу в школу, но учиться не люблю. Скучно мне изучать всякие науки. Научился читать и считать, и ладно. Для манги, и чтобы аниме смотреть, и того хватит. Да и не жилец я в этом мире, а почему, я вам сейчас расскажу. Дело в том, что у меня открылась способность путешествовать по мирам, созданным фантазией авторов. Стоит чихнуть, и меня уносит в другой мир. Там некоторое время нахожусь, а потом выносит обратно, ну или приходится выход искать, выход всегда есть. По крайней мере, пока проблемы с этим не было. Беда только в том, что швыряет меня не по известным произведениям, где бы я знал, что и как, а по каким-то черновикам или задумкам — в общем, никогда не угадаешь, в какую мангу или аниме зашвырнуло. Мне было двенадцать лет, когда я первый раз «провалился», как я это называю, и с каждым годом это происходит всё чаще. В последнее время и дня не проходит, чтобы меня не вышвырнуло, это уже стало проблемой. Даже старая колдунья не знает, что с этим делать, она говорит, что раньше не встречала такого. А я думаю, что однажды меня так закинет, что вернуться не удастся. В общем, у меня появилась теория, что каждая манга, комикс, фильм, аниме, книга и так далее, любое произведение, где запечатлены фантазии автора, на самом деле — портал в другую вселенную, которую автор лишь описывает, принимая отголоски происходящих там событий. Более того, путём размышлений я пришёл к выводу, что сам проживаю в такой вселенной, которая описана кем-то не совсем нормальным, к тому же наверняка их было двое… Надо будет эту мысль ещё как-нибудь подумать. Но бабушка считает, что в школу мне надо всё равно ходить, вот я и хожу, когда не сачкую. Я не бездельник и много читаю — толстые тома манги! Ещё я эксперт по аниме, ни одного тайтла не пропускаю. Короче, будущее моё туманно, но я смотрю туда с оптимизмом. Никогда не было, чтобы никак не было, всегда как нибудь, да было. *** Понедельник Сегодня понедельник, лучший день недели, чтобы начать жизнь с нуля. Поэтому я на будильник забил и в школу не встал. Предчувствие не то беды, не то приключений на пятую точку концентрированно витало в воздухе так, что рисовая бумага на стенах-фусума вибрировала. Я лежал под одеялом с принтом Ноль Два и думал о том, что у меня совсем нет друзей и мало кто будет переживать в школе, если я однажды куда-нибудь исчезну. Ну вот не везло мне с друзьями! Да и они с ними, с друзьями этими школьными! Они — это черти по-нашенски, по-японски. Я же ЯОШ, если кто ещё не запомнил. В комнату вошла бабушка и сдёрнула с меня одеяло. Она бы и с кровати скинула, да я и так на полу лежал. — Комуто? Ты какого они здесь лежишь? Почему не в школе?! — Я проспал, бабушка. — Что? До двенадцати спят одни дегенераты и отаку. — Может быть, я и есть отаку! — Какой ты отаку? Не смеши мои варазори, Комуто. На отаку учиться надо, а ты — лентяй! — А я уже выучился! Мне семнадцать, а спать я буду до двадцати пяти! — Ага, щаз, — сказала бабушка и щёлкнула пальцами. Я почувствовал, что лежу будто на гвоздях. — Ну ба, — заныл я. Но она была неумолима. — Лоботряс! Брысь в школу немедленно! Объясняй своё отсутствие учителю как хочешь! В японском языке нет звука «л», поэтому её «лоботряс» прозвучало как «роботряс». Я решил, что это довольно высокотехнологично, и не обиделся. Поесть бабка не запрещала, поэтому я поплёлся на кухню, но тут из воздуха сгустились две фигуры ужасного вида — бугрящиеся мускулами качки с жуткими рожами и клыкастыми пастями. Из лбов их торчали похожие на сабли рога. Кожа цвета сырого мяса отбила мой аппетит. Я понял, что это были они. Вот не надо было мне чертей поминать. — Комуто Херовато? — спросил один из они, с трудом выговаривая слова, так как клыки явно мешали артикуляции. — Не ваше дело! — А ты не дерзи, мальчишка, — рявкнул на меня второй они. — И не таких обламывали! — Да что вам от меня надо? — заорал я, надеясь, что бабка придёт на шум. — У тебя дар путешествий по маня-мирам, то есть манги и аниме мирам, ты нам нужен. Будешь на нас работать. — Не буду я ни на кого работать, я роботряс и вообще отаку! — раздражённо ответил я, пятясь назад по коридору. — На отаку учиться надо, а ты… — начал один они, но тут из-за угла появилась бабушка. — Да как вы посмели явиться в мой дом? Или вам плевать на мой договор с Онибабой?! — Старая карга давно уже на пенсии, Тояма, так что не мешай нам забирать мальчишку! — Вот как? Считаете, что старая река может пересохнуть? Ну так получайте! И тут такое началось — не передать словами. Бабка метала в они молнии, они метали в бабку молнии, дом трещал, шипел, валил дым и копоть. — Комуто, чего ты ждёшь, я долго их не удержу, — крикнула мне бабушка. — Давай, проваливайся туда, куда ты проваливаешься обычно! — Но я не умею по желанию… — Придётся научиться! Мне нужно было чихнуть — не просто так, а по-особенному, когда чихаешь так, что глаза сами закрываются. А когда открываешь — уже в другом мире. Впрочем, не успел я испугаться, что не получится — от чада и дыма защипало в носу, и я ка-ак чихнул! Все звуки исчезли и запахи чада тоже. Вокруг было светло, и я открыл глаза. Это был совершенно пустой мир, если не считать кафеля. Это был мир, полностью покрытый кафелем. Под ногами был тёмный кафель, возвышались облицованные коричневой и серой плиткой скалы, чёрным керамогранитом были выложены дороги, а к морю, к счастью, не из кафеля, вёл облицованный затейливой смальтой пляж. Я присмотрелся к небу. Так и есть, небо было выложено голубенькими плитками. На небе было шесть солнц, расположенных двумя равными рядами. Светилы испускали яркий, но не греющий свет. И ни души вокруг. В плиточном мире было не то чтобы холодно, но прохладно. И влажно. Я почувствовал, что моя футболка становится сырой, и если буду стоять на месте, то начну замерзать. Я побрёл вдоль берега очень спокойного моря. Глубина начиналась сразу от кромки берега, и в прозрачной, но голубой воде виднелось дно, оно плавно закруглялось у берега и терялось где-то в голубом сумраке. Дно было ровным и скучным, как пластиковый стол. Ни рыб, ни каких-нибудь других морских существ я не увидел. От воды пахло чем-то знакомым. Вспомнил, точно так же пахнет вода в бассейне! Впереди, может быть, в десяти километрах, возвышалась гора. Я решил подняться на самый верх и оглядеться вокруг. Издалека гора выглядела гладкой, но я надеялся, что на неё можно будет взойти. На мне была футболка, трусы и шорты, я же собирался только сходить на кухню, а не отправляться в экспедицию. В кармане шорт оказался мой телефон-раскладушка. Убедившись, что сети в Кафельном мире нет, я засунул его в задний карман. Прошло уже несколько часов, когда я оказался у подножья горы. Больше ничего не изменилось, даже шесть солнц не сдвинулись ни на градус. Но меня начала мучить жажда, и перекусить не мешало бы тоже. И если я готов был смириться с тем, что придётся хлебать пахнущую хлоркой воду из моря, то вот с едой было совсем все плохо. Поэтому я всерьёз начал волноваться, что если я застряну в этом мире, то конец будет печален. Гора оказалась гладкой. Я-то надеялся, что она будет как в «Майнкрафте», из кубиков, и я смогу по ним забраться, как по ступенькам. Разочарованно стукнув по горе кулаком, я пошёл вдоль отрога, прикидывая расстояние, ведь потом всё равно придётся вернуться к воде. Я находился где-то посередине горы, когда обнаружил дверь в её склоне. Дверь была тоже из кафеля в цвет горы, и я бы прошёл мимо, если бы дверь не была приоткрыта. Я протиснулся в щель и увидел ступеньки. Электричество в гору никто не провёл, и мне пришлось светить экраном телефона. Сначала лестница шла только вверх, в глубь горы, время от времени прерываясь пролётами. Потом стала петлять туда-сюда, но все равно я поднимался вверх. От скуки я стал считать ступеньки, их оказалось двадцать на одном пролёте, а пролёты я сразу не сообразил считать, но навскидку их было не меньше сорока. Наконец лестница закончилась, и я оказался на самой вершине горы. Здесь дул ветер. Я огляделся вокруг. Ничего особенного не увидел. Горизонта как такового не было, просто где-то там всё терялось в сизой дымке. Кромка берега моря приходила из этой дымки и уходила с другой стороны горы в дымку. А сам берег сверху был похож на пиксельную картинку какой-нибудь карты, или, точнее, настольной игры-бродилки. Змеились какие-то линии, узоры. Всё это тоже терялось в далёкой дымке. Я достал телефон и увидел, что у антенны есть одна полоска. Можно было попробовать позвонить. Я набрал номер бабушки. — Алло! Комуто Херовато? — Да, бабуля! — Так, слушай меня и не перебивай. Связь может оборваться в любой момент! Сюда не возвращайся, дом сгорел. — Как же так?! — Да плевать, он был застрахован! Не перебивай, тебе говорят! Ты должен постараться найти своих родителей, понял? Ну или хотя бы просто не попасться в лапы демонов. Короче, я сейчас открою тебе портал, и ты прыгай в него! — Я один не смогу! — крикнул я в отчаянии. Вёе же я надеялся, что бабушка меня вытащит из этой передряги. — Я тебе не могу помогать, там, где ты — моей власти нет. Так что прощай, Комуто, может быть, когда-нибудь встретимся. — Бабушка! Но как же я один? — Там, где ты окажешься, найди карандаш, нарисуй себе помощника. Я же знаю, ты рисовать умеешь — видела твои рисунки, что ты прятал под выдвижным ящиком стола! Я густо покраснел, потому что там были не те рисунки, которые нужно показывать бабушкам. — И что мне толку от рисунка? — Сам поймёшь. Это же твой мир! Ладно, Комуто, не переживай, всё будет… И тут связь оборвалась. Как я ни поднимал руку с телефоном повыше, ни одной полоски на экране не появилось. Зато раздался хлопок, и передо мной возникла такая штука, словно огромная лупа, которая искажала всё, что было позади неё. Наверное, это и есть портал, подумал я и шагнул в эту штуковину. Мне показалось, что я падаю, но через мгновение я оказался на твёрдой земле, а точнее — стоял в сумрачном лесу на хвое и листьях. Это было совершенно другое место. В лесу было сыро, но не холодно. Сверху ветер шумел кронами деревьев, но у подножья покрытых мхом огромных стволов было тихо. Мох рос так, словно у каждого дерева имелся личный северный полюс. Поэтому определить, куда мне двигаться, я не смог и просто пошёл вперёд, надеясь наткнуться на что-нибудь типа тропы, просеки или хотя бы ручья. Я шёл и вспоминал родителей. Маму я только два раза видел обращённой в лисий облик, а вот батя любил после работы зависнуть с пивом у телевизора в отвислых трениках, мятом плаще и безликим ликом. Бабушка часто ворчала: «И что ты в нём нашла? И рожей не вышел, и язык не подвешен»! Ещё я вспомнил, как однажды проснулся поутру, а родителей уже не было. «Надоело им прикидываться людьми, — сказала бабушка. — Потом поймёшь». Я сначала очень скучал по ним, а потом перестал. Вот ни капли не скучаю, хотя прошло уже девять лет, восемь месяцев и тринадцать дней, как они ушли. Так размышляя, я шёл и шёл и вдруг понял, что совсем забыл, как меня зовут. Вылетело из головы напрочь. Лес стал светлее, и я вышел на какую-то тропинку. Она вилась, вилась между деревьев и камней и в конце концов привела к одиноко стоящему среди деревьев шкафу. На полянке, окружённый осинками, шкаф смотрелся так же уместно, как пень посреди бального зала. Старый, большой, дубовый шкаф. Двери украшала затейливая резьба растительного орнамента, хотя она потрескалась и выбелилась там, где уже облез лак. Шкаф стоял на изогнутых ножках, утопающих во мхе. И по самим ножкам полз лишайник. Я потянул за позеленевшую бронзовую ручку, и шкаф со скрипом распахнулся. Не знаю, чего я ожидал, но совсем не того, что из шкафа на меня обрушится Ниагара бумаги, и меня едва не погребет под бумажной массой. Еле успел отскочить. Присев, я принялся рассматривать, из чего состояла куча — оказалось, что на меня рухнули ученические тетради, написанные на незнакомом мне языке. Было видно, что они из разных времен. Были там тетради совсем старые, пожелтевшие и исписанные чернильной каллиграфией, а были совсем новые, писали в которые шариковой ручкой кривыми, некрасивыми строками. Вдруг я увидел знакомые иероглифы и выхватил тетрадь. «Комуто Херовато», прочитал я. — Меня зовут Комуто Херовато! — радостно воскликнув, я раскрыл тетрадь. Тетрадка была тонкая, всего лишь в двенадцать страниц. И совершенно чистая. И в клеточку. «Ладно», — я сунул тетрадку под футболку. Пригодится. Я выпрямился и посмотрел вглубь шкафа. Там как будто был довольно длинный туннель, заканчивающийся выходом в какое-то солнечное место. Даже теплый, пахнущий разогретыми травами ветерок веял из шкафа, смешиваясь с запахами бумажной пыли. Мне захотелось пойти туда. Но я увидел, как мимо выхода из туннеля прошёл огромный лев. «Ну его нафиг, — сказал я, закрывая шкаф. — Еще блох подцеплю…» Вид моей, или подозрительно похожей на мою, ученической тетради ввёл меня в небольшую депрессию. Я продолжал идти, механически переставляя ноги и стараясь не зацепиться за торчащие корни, а душой был в воспоминаниях о школе. Откровенно говоря, учиться я не любил и не хотел. Возможно, потому, что всегда чувствовал, что не принадлежу к обычному миру, где бы я стал офисным клерком в какой-нибудь корпорации и приходил домой выжатый как лимон, а по пятницам — пьяный в стельку после очередного корпоратива. Нет, я с большим удовольствием прогуливал и пинал бутылки, а если повезёт — и банки, тем более мне крайне не хотелось, чтобы во время урока меня бесконтрольно выбросило в манга-реальность. Объясняй потом, что это было, учителю и одноклассникам. Кстати, об одноклассниках. Друзей у меня в школе почти что не было — так, один парень по имени Юма, мы обменивались мангой. На меня в школе вообще не обращали внимания, это бабушка постаралась и наложила чары. Я мог неделями не появляться на уроках, но никто этого не замечал, ни ученики, ни учителя. Я вспомнил, как меня стало затягивать в манга-реальность по пути в школу. Уже дошёл до школьных ворот. Ну, чувствую, сейчас затянет. Стою, как дурак, руки раскинув и боясь чихнуть. А меня с обеих сторон спешащие на занятия ученики обтекают. И никто даже слова не сказал, скользили безразличными взглядами, словно я какая-то часть привычной действительности вроде столба, что всегда был на этом месте и будет стоять ещё сто лет. Бабушка знала, что я школу прогуливаю, и всё время ворчала, что, мол, пропадёт мой дар, и привет — чем буду на жизнь зарабатывать? Как-то раз я говорю ей: «Бабуля, ну чего ты ворчишь, я уже не маленький, вот видишь, насколько я выше тебя?» А она мне: «Не выше, а длиннее!» В тот день я пошёл в школу, и то ли бабушкино колдунство ослабло, то ли она специально так сделала, но учителя меня на всех уроках мучали. Хорошо, что у меня «шпоры» были — выкрутился. А «шпоры» призывать — это моя сверхспособность, я даже думаю, более полезная, чем провалы в манга-порталы. Правда, чтобы шпору призвать, её надо создать, тут-то волей-неволей и приходиться учить. Зато шпаргалки видны только мне и их можно в воздухе повесить в любом удобном месте. Я всё-таки споткнулся и ударился коленкой о торчащий корень. Потирая ушибленное место, вспомнил, как возвращался раз после школы, а меня подловили в глухом переулке гопари с другой школы. Обступили со всех сторон, «выворачивай карманы», говорят. А один так ещё зловеще ухмылялся и бинт на ладонь наматывал. Я сделал вид, что от страха поплыл, а когда они расслабились, то толкнул самого наглого так, что он на спину рухнул, и дал дёру. Они за мной бросились и уже почти что догнали, но тут я поскользнулся на шкурке от банана и кубарем в канаву скатился. Как раз дождь недавно прошёл и вода бурлила, я барахтался, а меня несло. Гопари испугались и разбежались кто куда. Впереди поток исчезал в бетонной трубе, меня туда и затянуло. Я бы из этой трубы ни за что не выбрался, но тут, к счастью, меня швырнуло в манга-портал, а оттуда обратно в реальность, да так удачно, прямо возле дома. Я был грязный, как дух реки из «Унесённых призраками». Никогда ещё в жизни я так не ругался. И установленный в тот час рекорд в витиеватости ругани мне будет трудно побить. Может быть, даже невозможно. А когда домой пришёл, бабушка чуть в обморок не упала, но потом как начала воспитывать! Я от неё еле удрал в ванную. Отмылся кое-как, отплевался — ничего, вроде жить можно. Вот так я шёл, погружённый в воспоминания, как вдруг увидел, что впереди мелькает какая-то фигура. Ускорив шаг, я догнал путника. Оказалось, что это парнишка, с виду — мой ровесник. Впервые такое! Обычно в этих недоделанных манга-мирах я один хожу-брожу, кроме меня никого больше нет, не считая животных или птиц — эти иногда попадаются. А тут — человек! Парень неспешно топал по тропе. Расстёгнутая куртка цвета баклажана с белой оторочкой по швам, брюки такие же, темно-синяя футболка. А волосы, словно взрыв — торчат в разные стороны и малинового цвета. Я понял, что парень не из моей реальности. — Привет! Извини, не можешь подсказать, куда идёт эта тропинка? — А куда тебе надо? — Куда-нибудь. — Тебе повезло. Именно туда она и приведёт! В общем, познакомились, разговорились. Он представился Юкихирой. Вдвоём было нескучно шагать. Лес стал светлеть, и тропинка разделилась на две. Юкихиро остановился. — Тебе туда, а мне — сюда. — Подожди, Юкихиро! — Извини, не могу. У тебя свой путь, а у меня — свой. Ты, главное, не ешь дуренику и гварпфов опасайся. Так-то они не бросятся, если ты близко к ним не полезешь. — Да подожди ты! В незнакомом месте надо держаться вместе! — Это для тебя оно незнакомое, — засмеялся Юкихиро. — А для меня — дом родной! И махнув на прощание, зашагал по своей тропе. Я пытался его догнать, но почему-то он всё время отдалялся, отдалялся, пока вообще не исчез где-то впереди. Я вернулся на развилку. — Ну не мерзавец, а?! — в сердцах я топнул ногой, но делать было нечего, и я пошёл по своей тропе. Местность менялась и становилось всё интереснее. Вроде бы ничего этот мир, раньше я в такой богатый на всякие штуки не попадал. Может быть, это была какая-нибудь завершённая манга? Если — да, то пусть это будет какой нибудь-нибудь сёнэн. Или ещё лучше — гарем! Но только бы не яой… На гарем пока что совсем не походило. Кругом росли затейливые коряги, разноцветные и незнакомые, стали попадаться останки громадных механизмов, наполовину ушедшие в землю и заросшие плющом. Я поднялся на холм, и сверху стало видно, что это поверженные гигантские боевые роботы. А вдалеке, окружённая деревьями, словно тазик среди травы, лежала летающая тарелка! Тарелище! О, да, это гораздо интереснее кафельной планеты! Я шёл, разинув рот и размышляя — стоит ли мне полазить в этих чудесных обломках или продолжать идти по тропе, пока не прояснилось, по каким законам этот мир живёт. Любопытство тянуло меня в груду стали, и я свернул. Но тут из дупла поваленного когда-то огромного дерева вылезло что-то страшное, квадратно-продолговатое, словно оживший кирпич. Животное было размером с легковой автомобиль. Морда существа тоже явно просила кирпича, фасеточные глаза голодно таращились, словно телекамеры в женской бане, если бы телекамеры туда когда-нибудь поставили. Существо раскрыло пасть и довольно быстро стало приближаться ко мне. Зубы его были многочисленные, но длинные и тонкие, как рапиры. К тому же они вывернулись вперёд и стали удлиняться, как телескопические удочки. Сказать, что я испугался — это выразиться слишком мягко. Я бросился бежать со всей прытью, на которую был способен. Существо от меня не отставало, даже наоборот, приближалось. Когда его щёлкающий пучок зубов стал чуть ли не хватать меня за пятки, я не выдержал и заорал от ужаса. Что-то произошло, и позади меня возникла огромная куча кирпичей, достаточная для строительства двухэтажного коттеджа. Вся эта куча каким-то образом обрушилась на кирпичномордого монстра и похоронила его под собой. Я не стал рассматривать, выберется он или нет, и продолжал бежать, пока совсем не выбился из сил. Потом перешёл на заплетающийся шаг, пытаясь отдышаться и унять бешено колотящееся сердце. Я не заметил, как потерял тропинку, и шёл теперь просто по лесу. Возвращаться и искать тропу желания не было, так как там остался зубастый кирпич. Я понял, что заблудился. Но тут же мне пришло в голову, что невозможно заблудиться, если не знаешь конечной цели пути. Ведь я шёл, куда глаза глядят, а так заблудиться довольно сложно. Но тут лес передо мной расступился, и я вышел на идеально круглую поляну. Размером она была с футбольное поле. Поляну лучше бы назвать площадью, потому что под ногами была древняя на вид брусчатка. Тёмные прямоугольные камни были плотно подогнаны друг к другу, но в некоторых швах всё же смог закрепиться лишайник. Посреди площади возвышался высокий тонкий обелиск тёмно-серого цвета. К обелиску вели несколько ступеней, я поднялся по ним, и обошел памятник по кругу. Он был шестигранный. Каждая грань уходила строго вертикально, только ближе к концу грани исчезали, и обелиск сходился на конус. Что это был за памятник и по какому поводу поставлен — я не смог догадаться. На одной из граней были какие-то символы, не похожие на иероглифы или буквы земных языков. Однако те, кто поставил этот памятник, наверное, имели человекоподобный облик, так как рядом с обелиском на площадке находилась удобная лавочка с изогнутой спинкой, сделанная из того же камня, что и брусчатка. Значит, у создателей этого монумента по крайней мере были попа и спина. Я сначала не хотел садиться на камень, но дотронувшись рукой, с удивлением обнаружил, что сидение тёплое. Это было крайне подозрительно, однако, поколебавшись, я всё же решился опустить пятую точку на эту лавку, поверхность так и манила расслабиться и отдохнуть, ведь я порядком отмахал пешком. Тепло приятно расслабляло, и я с возгласом удовольствия откинулся на спинку и вытянул ноги. Надо было подумать, что делать дальше. Начав думать, сам не заметил, как задремал. Мне снилось что-то связанное с рисованием, но сон я не запомнил, остатки его выдуло из головы, когда я открыл глаза. Помнил только, что во сне держал карандаш. Разбудил меня поднявшийся прохладный ветерок и сигналы пустого желудка. Не мудрено — там не было и крошки уже вторые сутки. Солнце клонилось к закату. От обелиска через всю площадь к лесу протянулась длинная тень, и положение её заметно изменилось. Поднявшись с каменной лавочки, которая к этому времени почему-то остыла, я вдруг обратил внимание, что в моих пальцах действительно находится карандаш. Точнее, карандашный огрызок. В мыслях в этот момент что-то блеснуло молнией, и тут я понял, что нужно сделать! Как будто бы вспомнил давно забытое. Достав из-за пазухи тетрадь, я пристроил её на лавку. Тетрадь, ещё недавно почти что пустая, оказалась почти вся покрыта различными набросками и рисунками. Ничего особенного, такое можно увидеть в тетрадки всякого школьника, который не прочь незаметно предаваться рисованию во время скучного урока. Остался лишь один более-менее чистый лист. Мысленно умоляя солнце не садиться слишком быстро, я принялся набрасывать на этом листочке контуры моего рисунка. Я хотел нарисовать себе друга, спутника в своих путешествиях, верного, надёжного и сильного товарища. Но карандаш не очень слушался моих пальцев, и я проводил линию за линией в любом месте, только не там, где хотел. Другая проблема была в том, что мне нечем было стереть эти неправильные линии, так что приходилось просто стараться скрыть их в рисунке. Так постепенно, помимо моей воли, фигура на рисунке приобретала всё более женственные черты, пока вместо крутого брутального парня не вырисовалась явная фигура девушки. Пришлось смириться с результатом, и я лишь дорисовал ей юбку, тёплую практичную кофточку и длинные волосы, забранные в хвост. Ну, люблю я, когда у девочек длинные волосы! Стоило мне перестать сопротивляться рисунку, рука словно зажила своей жизнью, и в нескольких штрихах я закончил рисунок достаточно симпатичной девчонки. Но долго любоваться им не пришлось — солнце совсем почти село, а голод начал давать знать о себе всё сильнее. Надо было найти хоть что-нибудь съедобное, а то натощак ночью в незнакомом мире трястись от холода совсем грустно. Да, хорошо бы ещё укрытие какое-нибудь найти, а то где-то же бегает кирпичномордый, или его родня. Или те, кто их самих считает добычей… Тем временем стало ещё темнее. Но это мне даже помогло — смотрю, а на опушке леса что-то в кустах светится разноцветными огнями. Словно ёлочная гирлянда развешана на ветках. Подошёл ближе, а это оказались ягоды. Размером со сливу, синие, зелёные, красные, разные. Но все — в жёлтую клеточку. Сорвал я несколько штук и попробовал — на картошку жареную, с чесноком и луком, оказались похожие. Они так вкусно пахли и ласкали язык, что я плюнул на то, что они могут быть ядовитые, и давай лопать. Жалко только было, что ягоды холодные, а микроволновки поблизости не оказалось. Наелся до отвала. И вдруг чую: в голове у меня помутилось, земля закачалась, в глазах поплыло. Я, с трудом ковыляя, вернулся обратно к обелиску и приземлился на лавочку. А лавка-то стала совсем холодная. Но тут меня окончательно вырубило. |
Архив|Мобильная версия|Черный список|Freester живое общение
GMT+3, 26.4.2024 16:20 , Processed in 0.104048 second(s), 16 queries .
Форум версии 3.4.6
© 2022 freester.ru
