Морда

Двенадцатая экспедиция закончилась ничем.

Плевуха, начальник отряда, вторые сутки пил. Его морда стала красной как свёкла. Викочка Овсянкина, МНС, истерически страдала в блогах, не зная, чем утешить подписчиков.

«Нет, мы не забросили проект "Насквозь", — писала она, — в ближайшее время планируется новая экспедиция, и на этот раз мы обязательно проникнем в Заброшенный Город. Теперь мы вооружены новейшим оборудованием и сможем пройти мимо Неё беспрепятственно. Мы, группа учёных, не позволим, чтобы Она закрывала нам путь к новым тайнам планеты Земля. Ждите новых сообщений!»

Змеев, мусоля сигу, скептически скосил глаза на экран. Здоровенная плазма осчастливила посетителей забегаловки выпуском новостей, но внимание Змеева привлёк лишь репортаж из Дуйска. Крепкая круглолицая блондинка в меховом опасном декольте и джинсах-скинни, больше похожих на синий боди-арт, свербящим голосом кричала в микрофон:

— Тем временем на Дуйском Холме, известном на просторах интернета как Гора Дураков, группа энтузиастов готовится продолжить поиски входа в так называемый Заброшенный Город, хорошо видимый с дронов, но абсолютно недоступный для путешественников. Эти развалины расположены в долине, со всех сторон окружённой оврагами. По неизвестной причине все спуски в долину, едва к ним приближаются люди, оказываются закрытыми геологическим образованием, по форме напоминающим человеческое лицо. С легкой руки знаменитого академика, члена Новосибирского университета Аномальных Явлений и Материалов, профессора Всеволода Змеева, явлению было дано название «Морда».

— Вообще-то «Харя», — пробормотал Змеев. Это значило Хроно-Аномальное Рекурсивное Явление. Но какой-то журналист-борзописец решил исправить научный термин на более благозвучную, как ему показалось, «морду», она и прижилась. Поэтому Змеев журналистов недолюбливал. — Бармен, ещё пива!

Во время работы профессор был трезв и зол, но в остальные периоды жизни пил, курил и предавался иным порокам, тайным и явным. Ему подали вторую кружку, словно из запотевшего янтаря, и он меланхолично сдул обильную шапку пены.

— Никто до сих пор так и не смог проникнуть в Заброшенный Город, — тарахтела журналистка, не обращая внимания на попавшие в рот волосы. — Каменная Морда не пропускает в таинственное древнее поселение ни археологов, ни исследователей аномальных зон, ни любопытных туристов. Двенадцать раз группа отважных учёных пыталась обойти этот барьер, но всегда терпела неудачу. Быть может, тринадцатая попытка станет счастливой? Экспедиция запланирована на эти выходные.

— Они что, очумели? — спросил Змеев в пустоту. — Январь же на дворе. Чёрта с два они меня сдёрнут в эту экспедицию.

— Кто хочет больше узнать о Заброшенном Городе и его каменном страже, смотрите сегодня вечером передачу «Говорящие головы»! — проорала блондинка и двадцать секунд стояла с деревянной улыбкой, пока коллеги-телевизионщики в студии не опомнились и не запустили сорокаминутный блок рекламы.

— Всеволод Ипатьич! Вы должны что-то сделать!!!

— Единственное, что я должен, Викочка, это натереть ржаные сухарики чесноком. Употребление пива — это не только питие, но и едьба. К тому же я не доверяю тем, кто не закусывает.
— Вы что, опять в кабаке?

Профессор обвёл глазами щербатую стойку, за которой скучала пухлая официантка, рассеянно лузгающая семечки и косящаяся в пузатый экран маленького телевизора, где мелькали кадры импортного сериала про тяжелую жизнь танцовщиц кабаре.

— Какой кабак?! Я в благородном старинном пабе! Всё, пока-пока, у меня сейчас сядет батарейка, и я не смогу вызвать такси. И тогда придётся... ик... ехать на своем лимузине...

Разговор произошёл через две кружки после выпуска новостей. Забегая вперёд, скажем, что в этот вечер Змеев был благополучно доставлен домой на такси. Автомобиль Змеева был давно сломан и с начала зимы погребён под снежным сугробом.

На следующий день Плевуха обьявил слёт.

— Слёт бывает у уток и пионеров, — заметил Змеев, отключая видео. Он не хотел, чтобы его видели опухшим.

— Я хотел назвать нашу конференцию «сполз», но подумал, что вы обидитесь, — сказал в микрофон Плевуха. По язвительности он не уступал Змееву. Как они уживались в одной экспедиции, загадка. — Итак, на повестке дня, — перешёл он к делу. — Викочка, биолокационные рамки закупили?

— Да! Двенадцать штук! И ещё три сами сделали.

— Зачем так много?

— Ну, я подумала, вдруг несколько штук погнутся.

— Нда. Ладно. Термос на три литра есть?

— Два! — ответила Олеся Петровна, ответственная за хозяйственную часть.

— Это мало. Купите трёхлитровый. Зарядное устройство для аппаратов связи на условнобесконечном источнике энергии есть?

— Что?! А, солнечная заряжалка для телефонов? Взяли!

— Самообразовавшиеся отверстия в рюкзаках ликвидированы?

— Дырки заштопаны!

— В таком случае будем считать, что наш отряд оснащен новейшим оборудованием.

— Эта пучеглазая рыба-пила по телевизору уже сказала, — кивнул Змеев. — Сам слышал. Только я не поеду.

— Поедете, — грозно сказал Плевуха. — Без специалиста по физике аномальных явлений экспедиция не имеет смысла.

— Она и с физиком его не имеет, — скептически бросил Змеев, и конференция неодобрительно загудела.

— Сева, ты подрываешь наш боевой дух! — упрекнула его Олеся Петровна. Она была старше Змеева на три года и при случае старалась окружить его материнской заботой.

— Ваш дух выдует первая же метель, — ответствовал Змеев. — Признайтесь честно, кому из вас пришла идея переться туда зимой? Я никому не скажу.

В конфе подобное заявление звучало особенно трогательно, и раздались смешки.

— Ядовитый ты, Змеев, — перешёл на «ты» Плевуха. — Лучше бы башку помыл — в чате женщины, а у тебя вид, словно ты из помойки вылез.

— Где?! Я ж отключил камеру! — всполошился Змеев и схватился одной рукой за свои немытые чёрные патлы, а другой за компьютерную мышку в форме автомобиля. — Чтоб тебя... Когда я уже привыкну к твоим плоским шуточкам?

В чате грохнули.

— Может и плоским, но они работают! — сказал Плевуха. — Короче,
 выдвигаемся пораньше, завтра в семь, встреча на Дуйском вокзале. Э, а что это за Вантус у нас в конфе? Я его не приглашал!

— Я не Вантус, а Бантик! — закричал Бантик женским голосом и обиженно вышел из чата.

— Здесь стало небезопасно. Расходимся. Итак, завтра в семь вечера на вокзале, — ещё раз напомнил начальник.

— Так вы говорили — «пораньше»! — сказала Викочка.

— Ну и что тут не так? Семь вечера завтра гораздо раньше, чем семь утра послезавтра!

— Логично, — согласилась Викочка, и Плевуха удалил спалённую конфу.

На следующий день в семь утра на Дуйском вокзале толпилась съёмочная группа в полном составе.

— Сейчас они придут. Сейчас. Уже скоро. Я сама слышала: в семь! — подбадривала невыспавшихся коллег Марго Карго, звезда канала новостей.

— Семичасовая уже ушла, — зевнул оператор, молодой волосатый парень с тяжёлым взглядом и тяжёлым штативом за спиной.

— Значит, поедут на девятичасовой, — не сдавалась Марго. В ней бурлила энергия.

— Я пойду в буфет, беляшей куплю, — никаким голосом сказал звукооператор.

— Кофе... Возьми мне его... — со скорбью в голосе, словно это было последнее желание, сказал шофёр. Марго накануне поклялась, что в семь, отсняв сенсационный материал о начале экспедиции, они все попрыгают в машину и помчатся по параллельной дороге к Горе Дураков, но что-то пошло не так. Исследователи не появились ни в семь, ни в восемь, ни в девять, ни в половине второго. Как ни старалась Марго, её энтузиазма не хватило, чтобы удержать съёмочную группу — коллеги разбежались. Сама Марго выстояла дольше всех, но в половине седьмого вечера сдалась и она. У нормальных людей закончился рабочий день, стало темно и пошёл снег. Она с завистью смотрела на спешащих домой кутающихся в шарфы людей. Захотелось домашнего тепла, какао с зефирками и завернуться в пледик. Помянув недобрым словом разгильдяев-исследователей, Марго махнула рукой и вышла через северный вход зала ожидания.

В этот момент через южный вход ввалилась бодрая компания в составе Плевухи, Змеева, Викочки и Олеси Петровны. Они были с головы до ног обвешаны новейшим оборудованием и туристическим скарбом. Шумно обсуждая предстоящий поход, они сбросили рюкзаки в кучу. Мужчины остались на охране, Викочку послали за пирожками, Олесю Петровну — класть деньги на мобильные. До электрички оставалось совсем немного времени. Возле кассы к ним присоединился высокий человек с бородой и длинными волосами. Очень заросший и с очень длинными волосами, его можно было спутать с кузеном Оно из кинокартины «Семейка Адамс». На него оглядывались немногочисленные посетители вокзала и почему-то тут же смущенно или испуганно отводили глаза. Плевуха пожал волосатому руку и объявил:

— Позвольте вам представить: Мирон Пнёв, экстрасенс.

— Можно просто Рон, — пробасил Пнёв из-под бороды и, должно быть, улыбнулся, потому что его свисающие рыжеватые усы и светло-русые космы зашевелились.

— Начитался, — буркнула вполголоса Олеся Петровна, но Змеев услышал и заржал.

Остальные члены экспедиции ничуть не возражали против наличия в Отряде экстрасенса. После церемонии знакомства Плевуха глянул на часы, треснул себя по шапке и крикнул:

— Э, опаздываем!

Они устремились на перрон. В этот же момент из динамиков раздалось неразборчивое «бу-бу-бу» — вероятно, диспетчер сообщала народу, что семичасовая электричка скоро тронется в путь от четвертой платформы, и если кто хочет на ней уехать, то ещё есть шанс. Пятеро энтузиастов, совершив небольшой забег по припорошённому снегом перрону, заняли места на жёстких деревянных сиденьях, спроектированных так, чтобы жизнь медом не казалась всем, у кого анатомия приматов. Но как только за окнами покатился перрон и замелькали огни на столбах, из рюкзаков появились бутерброды с колбасой и привокзальные пирожки. Так началась самая сенсационная экспедиция 21 века.

— А что мне за это будет? — хищно блеснул глазами оператор. Бизнес есть бизнес.

— Где Змеев? — всполошились исследователи. — Только что здесь был!

— Потом, — отмахнулась звезда эфира.

Четверо коллег вовсю искали затерянного в снегах Змеева. Конечно, местность была овражистая, но не настолько, чтобы взрослый человек мог взять и потеряться. Дуйск — не Тибет и не Кавказ, рельеф тут попроще, но внезапный снегопад усложнил задачу, да вдобавок поднялся ветер. Если Змеев дезертировал и удрал в мотель, то след его лыж тут же замело. Если бравый физик проявил героизм и пошёл брать Морду в одиночку, его следов также нельзя было увидеть. Облазив десяток оврагов и накричавшись до хрипоты, четверо коллег подумали самое худшее.

— Змеев пропал! Надо вызывать поисковиков, — сказала Олеся Петровна и взяла телефон.

Оттуда слышались крики водителя:

— Это всё ты виновата! «Поближе», «поближе»…

Змеев ещё летом понял, что Плевуха и компания не дадут ему покоя, пока не пролезут в Заброшенный Город. Но способ обойти хитрую Морду пока не был открыт, и Змеев был обречён на экспедиции, ранние подъёмы, порванную одежду, стёртые ноги, тяжёлые рюкзаки, копоть костров и отвратительное питание консервами. Летом добавлялись ещё и комары. И однажды, устав страдать, он решил взять дело в свои руки. В зимнюю экспедицию физик-аномальщик собирался более тщательно, чем в остальные.

Помимо новейшего оборудования типа биолокационных рамок, маятников и стеклянных шаров, Змеев припрятал в рюкзаке небольшой гаджет, который разработал и собрал собственноручно. В сложенном виде этот гаджет был похож на коробку от торта, а в разложенном — на шестиметровое квадратное зеркало. Грубо говоря, это было складное зеркало, выполненное из тончайшей зеркальной пленки и натягивающееся на точно рассчитанный и спроектированный лично Змеевым складной каркас. Каркас из композита с нанотрубками был прочнее стали. Всё раскрывалось с помощью пиротехнического заряда за долю секунды.  Устройство заняло треть рюкзака, и Змееву было трудно его скрыть от коллег, ведь нужно было ещё положить экспедиционное оборудование и общественно-бытовое. Но для бывалого мужика лишние десять кило в рюкзаке разве проблема?

О своей задумке Змеев молчал, потому что Плевуха мог всё испортить. Да и женщинам ни к чему слышать то, что Змеев собирался сказать Морде. На Рона-Мирона ему было наплевать. Когда между двумя дронами произошёл воздушный бой, физик под шумок скрылся.

Съехав на лыжах в овраг, он подумал: «Хоть бы снег пошёл». И, словно в ответ на его мысли, с неба повалил густой снег, засыпая свежую лыжню. Змеев припустил по дну оврага. Краем уха он слышал крики, ругань, кажется, даже стрельбу. Потом загудел вездеход — сначала обычно, а потом как-то странно и на одном месте, и Змеев не смог удержаться от ядовитой ухмылки.

Но тут его лыжи упёрлись в камень. «Хоть бы снег прекратился», — подумал Змеев, и снег прекратился. Снова выглянуло солнце, и в отблесках его лучей (сами лучи на дно не попадали) исследователь встретился глаза в глаза с пятиметровым геологическим образованием, похожим на человеческое лицо.

Собственно говоря, это был желтоватый валун с выпуклыми, но смазанными чертами. Довольно отчётливо просматривался нос, надутые щёки, презрительно искривлённый безгубый рот и круглые глаза с тёмными вкраплениями на месте зрачков. Через этот валун можно было, конечно, перелезть, но через несколько метров за ним сразу появлялся новый, и так бесконечно. Учёные не могли дать объяснения феномену и всё чаще объявляли Морду газетной уткой.

Эзотерики, наоборот, относились к Морде серьёзно и считали, что есть способ её обойти. Но обойти её было невозможно — она всегда сидела в оврагах как влитая, а все попытки пробраться в Заброшенный Город по верху заканчивались спуском в обычную пустошь, заросшую трёхметровой травой. При этом дроны, словно издеваясь, продолжали показывать пустые улицы, дома и башни. Но стоило лишь приблизиться, как дрон отключался и больше на связь не выходил. Когда-то были попытки прилететь в Заброшеный Город на вертолётах, но они оканчивались тем, что поднимался сильный ветер и туман, а когда пилот выныривал из тумана, то оказывался далеко от города.  Была попытка сбросить парашютистов. Их собирали потом по всему региону. Даже за границей парочка оказалась. Но физик-аномальщик Всеволод Змеев решил положить этому конец.

— Вот мы и встретились, Морда, — сказал он и вытащил из рюкзака своё изобретение.

— Подождите! — раздался сзади жалобный голос. Змеев, Плевуха, Викочка и Олеся Петровна оглянулись и увидели копошащегося в снегу Мирона. — Помогите распутаться...

И защёлкали ножницы…

6. ...Тебя я променяла, ой, красавчика такого, на небритого нахала

Была, была у Змеева мысль уехать сегодня же и спокойно заняться написанием подробного отчёта о результатах экспедиции. В смартфоне физика-аномальщика хранилось несколько сотен фотографий Заброшенного Города и пара файлов с записью Городского Баса, и, чтобы это всё оформить в надлежащий вид, требовались время, тишина и одиночество. Но что-то не отпускало учёного из провинциального клоповника — то ли хорошее коробочное вино, перелитое в графины и красиво поставленное на стол, то ли опять сработала фирменная змеевская интуиция.

Коллеги тоже не спешили разъезжаться. В пять часов вечера группа собралась в ресторане за ужином. Наученные горьким опытом, все уже купили в местном скобяном магазинчике универсальные ножи — пусть не такие крутые, как у Змеева, но по крайней мере металлические и не ломающиеся при столкновении с котлетой.

— За Заброшенный Город! — провозгласил Плевуха, и раздался бодрый хруст пластиковых стаканчиков. — А кстати, где Мирон?
— За Марго увивается, — хихикнула Викочка. — Я их после обеда видела вместе — как два голубка.
— Бедовый, однако, — покачал головой Плевуха и покосился на непьющего молодого человека интеллигентного вида, приткнувшегося к их столу. Тот сосредоточенно поедал куриную лапшу.
— Что-то тут нечисто, — задумчиво протянул Змеев. Он тоже заметил незнакомца, но не особо удивился: мало ли кого здесь носит. Дуйск — городишко шумный, из-за Морды сюда съезжаются любопытные со всей страны.

— Мне заранее жаль бедного юношу, — сказала Олеся Петровна. — Не светит ему ничего с этой стервой.
В этот момент незнакомец поперхнулся, и Плевуха постучал его по спине.

— Как сказать, — хмыкнула Викочка. — Она с ним была само обаяние. Шептались, шушукались, она ему какие-то записочки совала. Наверно, любовные.
— Да она старше его в два раза! — возмутилась Олеся Петровна. — Что за мода пошла. Не понимаю я этого. Я считаю, что отношения нужно строить с людьми своего поколения, — и заботливо подложила Змееву на тарелку ещё тефтелек.

— Ну, выглядит-то она как огурчик, — подмигнув неизвестно кому, возразил Змеев. — Чего б не пошалить, ежели внешность позволяет.
— Да их там на телевидении ботоксом накачивают! — фыркнула Олеся Петровна и отшвырнула универсальный ножик. — И пластику небось делала раза три уже. Деньги-то девать некуда!

— Все женщины красивы, независимо от корреляции с возрастной ориентацией. За прекрасных дам! — провозгласил тост Плевуха.
— Мне тоже налейте, — попросил незнакомец и подставил стакан.

Плевуха плеснул ему на три пальца и немножко задержал на нём взгляд. Голос показался начальнику экспедиции смутно знакомым.
После второго тоста все расслабились, и Змеев даже начал рассказывать анекдот, но внезапно был перебит Плевухой:
— Легка на помине!

Клубная музыка стихла, и на плазменном экране возникла Марго. На сей раз она была в сногсшибательном синем платье в белый горох.
— Криптозоологи всего мира искали снежного человека в Америке, но кто бы мог подумать, что он скрывается в Дуйске? Морда — не единственная дуйская аномалия. Смотрите сегодня в девятнадцать ноль-ноль передачу «Кто ты, Дуйский Йети?», в которой наконец-то раскроется многовековая загадка.

— Смотрите, вон наш Мирон! — пискнула Викочка. Мелькнули кадры с идущей по снегу копной волос.
— Можно просто Рон, — подал голос незнакомец. Все четверо уставились на него.
— А вы кто, простите, будете, молодой человек? — поинтересовался сбитый с толку Змеев. — И как вы оказались в нашей компании?
— Ну дык… Меня же Ефим Иннокентьич пригласил в экспедицию. Я экстрасенс.
— Ещё один? — обронила Олеся Петровна.
— Вы что, меня не узнаёте? Я постригся.
Все ахнули.
— Сие похвально, — одобрил Змеев. — Но позволь полюбопытствовать, что тебя сподвигло?
— Она! — с гордостью кивнул Мирон на экран. — Марго пригласила меня сниматься сегодня в прямом эфире. Вот, привёл себя в порядок ради такого случая, — скромно улыбнулся он и захлюпал лапшой.

— Й… — издал неопределённый звук Плевуха, но, посмотрев на дам, осёкся.
— Нда, — сказал Змеев.
— Ой, — ойкнула Олеся Петровна, красная как рак. — Мирон, вы отлично выглядите, вам очень идёт новый имидж! — До неё вдруг дошло, что они десять минут обсуждали Мирона в его присутствии, и теперь она лихорадочно придумывала, чем бы это загладить или хотя бы замаскировать. Другой темой, например. — Сева, ты не договорил. Так что ему ответил папаша из-за занавески?
— Уже неактуально. Момент упущен, смеяться не будут, — вздохнул Змеев и откинул упавшую на лоб чёрную прядь. — А знаешь, Рон, в этом что-то есть. Может, мне тоже подстричься?
— С непривычки шея мёрзнет, — поделился ощущениями Пнёв. — Зато жрать без бороды — каеф!
— Не пропустите! — выкрикнула из телевизора Марго.
— Ну, одну-то я, пожалуй, пропущу, — сказал Змеев и хлопнул стопку. — Но не больше. Когда, ты сказал, у вас прямой эфир?

***
Наспех набросав Мирону методичку, Марго переоделась и записала рекламный ролик на телефон. Потом снова влезла в толстовку и джинсы-скинни, кряхтя застегнула пуговицу и позвонила Жоре.
— Иди сюда быстро. И утюг захвати на ресепшене, у меня зелёная тряпка мятая. Всего час остался!

Они подготовили съёмочный павильон за двадцать минут — это им было не впервой. Свежевыглаженая тряпка вырвиглазного зелёного цвета висела на стене, приколотая кнопками. Нижний край её лежал на кровати, на которой и планировалось расположиться Марго и Мирону. Репортёрша установила на корытообразной гостиничной койке керосиновый фонарь «летучая мышь», сбоку пристроила лыжи, а железную грядушку замаскировала огромным туристическим рюкзаком.
— Вот теперь то что надо, — сказала она. — Ставь свет. Половина седьмого уже, где этот волосатый? — она вытащила телефон. — Алло, Рон! У нас всё готово. Идёте? Хорошо. Жду.

Мирон явился без пяти семь. Подстриженный и облагороженный, с пачкой денег в кармане, он сиял, как начищенная сковородка. Часть денег, полученных за сырьё для парика, он потратил на стильный джинсовый костюм, который выбрал специально для съёмок. За пять лет работы экстрасенсом он ни разу не мог себе позволить столь большую трату, а тут буквально с неба свалились деньги. Он ещё не придумал, на что их потратит, и колебался между снегоходом и арендой зала для групповых занятий. Пока побеждал снегоход.

— Здрасьте.

Марго испепеляющим взглядом вперилась в него. Если Змеев и другие простые смертные могли не узнать человека после кардинальной стрижки, то Марго, профессиональная журналюга, которая съела собаку на людях, сразу поняла, кто перед ней. И в её мозгу мгновенно прорисовалась цепочка грядущих событий: срыв передачи, скандал в студии, выговор и возможное увольнение с волчьим билетом, не считая улюлюканья в соцсетях. После утреннего конфуза это означало бы конец карьеры. Звезда телеэкрана представила себя в спецовке и с метлой. Стриженый Мирон лыбился. Немая сцена продлилась около секунды, а потом Марго начала на него орать.

Учительницы, орущие на двоечников, позеленели бы от зависти, услышав её разнос. Оперные певцы, которые бьют посуду голосом, попросились бы к ней в ученики. Следователи, выбивающие из преступников признание в убийстве, пригласили бы Марго на работу. Но увы, сметающий всё на своём пути словесный поток был услышан только Змеевым, стоящим за дверью.

Физик-аномальщик не сразу дал о себе знать. Он сполна насладился процессом, и лишь когда полностью разделанный Мирон в позе вопросительного знака покинул номер, позволил себе войти.

— Простите, что без стука, — с улыбкой Джоконды обратился он к растрёпанной и фиолетовой как баклажан звезде, готовой биться головой об стену, — но, если не ошибаюсь, до прямого эфира осталось две минуты, и время дорого.

— Не будет никакого эфира, — просипела Марго и плюхнулась на стул. — Ни прямого, ни кривого. Уйдите. И без вас тошно.
— Понимаю ваши чувства, — сверкнул зубами Змеев, игнорируя съёмочную группу, ещё не отошедшую от звукового шока. — Но почему бы не попытаться исправить ситуацию?
— Уже ничего нельзя исправить, — безжизненно отозвалась Марго. Она была раздавлена, разбита и размазана. Вынув из заднего кармана джинсов фляжку, отхлебнула. — Этот дурак обстригся.

— Но я-то — нет! — и Змеев артистично провёл рукой по своим угольным патлам. — И я гораздо лучше, чем какой-то йети. Я — физик-аномальщик Всеволод Змеев, и я совершил сенсационное открытие. Почему бы не сделать передачу про меня?
— Но анонс был про йети, — едва слышно ответила Марго, хотя и встрепенулась.

— На этот счёт не беспокойтесь. От вас требуется лишь одно — помнить, что меня зовут Всеволод, и что вчера я побывал в Заброшенном Городе, сумев обойти пресловутую Морду. А про йети я что-нибудь наплету по ходу дела, и тема передачи не пострадает.

— Жора, камера! — завопила Марго и прыгнула на койку. К ней тут же подскочила визажистка с кисточками и расчёсками. Она быстро подправила Марго мейк-ап и причёску — теперь никто бы не догадался, что репортёрша только что пыталась вырвать на себе волосы. — Учтите, Змеев, если что-то пойдёт не так — я сама лично выцарапаю вам глаза.

— Вам не придётся утруждаться, — любезно ответил Змеев, мельком глянув на её хищный маникюр. — Всё обязательно пошло бы не так, если бы героем вашей передачи, как и было задумано, стал этот ходячий парик. Но я — человек надёжный, выступать на телевидении мне уже приходилось, так что можете спокойно начинать, — и сел рядом с ней, аккуратно поддёрнув штанины.

— Фон поставили? — деловито спросила Марго в ноутбук. К ней вернулся железный голос.
— Угу, — прошелестели оттуда. Оператор помахал рукой Змееву: мол, сдвинься влево. Змеев сдвинулся.

И в этот момент на экране ноутбука, стоящего на столике, появился областной телеведущий — жирный дядька в очках, всем своим видом выражающий вселенскую скуку. Он пробубнил положенное приветствие и замер, вылупившись в середину экрана.
— Здравствуйте, Петя! — затарахтела Марго. — На связи Дуйск. Как слышите?
«Приём», — чуть не ляпнул Змеев.

***
А в это время в столовке мотеля ужин был в самом разгаре. И конечно, плазменный телевизор включили на всю дурь: обещанную передачу про снежного человека не то чтобы фанатично ждали, но посмотреть её под пиво были не прочь. По мотелю уже пробежал слух, что знаменитая Марго Карго окопалась на втором этаже, и подвыпившие посетители с удовольствием постили в соцсетях селфи на фоне телевизора. «Помнишь эту придурочную, которая ток-шоу "Через пятку кувырком" ведёт? Ну так вот я с ней сегодня в одном мотеле тусуюсь. Ерунда, конечно, но прикольно же», — примерно такие сообщения отправляли они друзьям.

Неудача с Мироном не сломила Марго. Прожженная репортёрша ухватилась за Змеева, как за соломинку — и не прогадала. Физик был обаятелен, остроумен и неотразим, сыпал разрешёнными цензурой шутками, доходчиво рассказывал о феномене Заброшенного Города и о зеркальной установке, позволившей ему обойти Морду.

— Что, опять Гарри Поттера показывают? — ахнула официантка Катя, увидев на экране длинный нос и чёрные лохмы.
— Это Змеев, постоялец наш, — укорила её напарница. — Забыла, как тефтельки ему подавала? Научное светило, между прочим.
— Ух ты! — восхищённо протянула Катя, не отрывая глаз от экрана. — Подмени меня, а?
— Нечего бездельничать, иди собирай тарелки. Потом скачаешь, наверняка он выложит. Он про себя всё выкладывает.

— Что более всего поразило вас в Заброшенном Городе? — чуть хрипловатым (сорванным об Мирона) голосом спросила Марго в телевизоре.
— Разумеется, снежный человек, — серьёзно ответил Змеев. — К сожалению, я не успел его заснять, он удрал, но уверяю вас, он там был. К счастью, постройки в этом городе более спокойные, — он протянул ей флешку. — Здесь слайды, которые я отобрал специально для передачи.

— Дорогие телезрители, сейчас мы продемонстрируем уникальные фотографии! — объявила Марго, воткнула флешку в ноут и отправила в студию. Там ребята не растерялись, и в следующий миг на экране появились таинственные улицы Заброшенного Города. — Потрясающе, — изобразила восхищение Марго. — Внимание: сейчас вы видите то, чему до сих пор никто не был свидетелем. До сегодняшнего дня Заброшенный Город мы лицезрели только сверху. Но наш гость, Всеволод Змеев, сумел обойти каменную Морду и бесстрашно проник в аномальную зону, чтобы вы смогли созерцать эти кадры. Сева, как вам удалось преодолеть эту преграду?

Услышав фамильярное обращение, Змеев изогнул бровь.
— Я изобретатель, Риточка. Я пошёл аналитическим путём и подумал: что могло бы отвлечь моё внимание, будь я Мордой? Конечно, зеркало! Возможность полюбоваться собой — непреодолимое искушение для любой морды, и я развернул перед ней своё изобретение — Большое Зеркало Змеева, сокращённо БЗЗ. Вы можете видеть его на слайдах. К сожалению, единственный экземпляр остался в поле. И пока Морда пялилась на себя, я перелез по оврагу и оказался сами знаете где.

— Потрясающе! Ваша точка зрения, как учёного: что такое Заброшенный Город?
— Аномальная зона, разумеется. Место, полное загадок. У меня есть одна смелая теория по поводу его природы и происхождения, но пока я не буду её озвучивать. О своём открытии я планирую написать книгу, и в ней вы сможете найти ответы на все интересующие вопросы.
— Потрясающе! Наша передача подходит к концу. Вот я вижу в чате вопрос от телезрителя… «Зачем вы мерзнете в легкой одежде? Мне даже смотреть на вас холодно! Не стоит жертвовать своим здоровьем ради съёмок! В горах зимой ужасный мороз, я знаю, мы с друзьями ходили. Наденьте хоть куртки…» Петя, скажите, чтобы фон убрали. До встречи, друзья!

7. Эпилог. Рюмка водки на столе
Марго уехала в город рано утром, не попрощавшись с Мироном. Через пару дней она снова появилась на экранах, чуть похудевшая и с новой причёской — подкрутила и подкрасила волосы, не меняя привычного образа. Передача о Заброшенном Городе имела успех, но недавнего ляпа не загладила — репортёрше ещё долго припоминали, как она объявила Змеева покойником.

Попытка Плевухи и отчаявшегося Мирона проникнуть за Морду потерпела крах.
— Но как же так?! — плакался Плевуха за рюмкой водки. — Я всё сделал как ты, зеркало собрал идентичное твоему, погодные условия выбрал соответствующие прецеденту — а эта каменная ряха нас не пустила.
— Харя, — поправил Змеев. — Хроно-аномальное рекурсивное явление. — Они сидели втроём в ресторане — уже настоящем, с нормальной посудой и без орущего телевизора. — А вы как хотели? Она ж не дура. Она ж уже учёная, на зеркало больше не поведётся. Придётся опять что-то изобретать, чтобы её отвлечь. Выбьем новый грант, организуем новую экспедицию. Весеннюю. И, кстати, в ней начальником буду я.
— Но мы и этот грант не весь потратили! — возразил Плевуха, пропустив мимо ушей новость, что придётся подвинуться с Олимпа.

— Ничего страшного, проедим. Я уже заказал роллы. Мирон, чего такой кислый? Марго отказала? Да забудь ты эту ведьму! Или ты из-за неудачи с Мордой?

— Оба мимо, — мрачно отозвался пьяный экстрасенс. — У меня клиентура пропала. Они как увидели меня без волос, так и перестали ходить. Не верят, понимаешь.
— Да-а, влип ты, браток, — посочувствовал Змеев. — Теперь лет семь ждать, пока отрастёт.
— Отличная возможность поработать на заводе, — сказал безжалостный Плевуха. — Ну, ещё по одной?
— Я не буду, — засуетился вдруг Мирон. — Отойду на минутку, надо позвонить кое-куда, — и убежал.
— Странный какой-то, — пробормотал Плевуха. — Ему наливают, а он не пьёт.
— Фима, ты когда-нибудь видел не странного экстрасенса? У них вынужденная профдеформация. Перестанешь быть странным, и перестанут платить деньги. Ну, за науку!

Пнёв не обманул коллег — ему действительно надо было позвонить. И он звонил.
— Алло, дуйская гостиница? Дайте номер парикмахерской. Ага, спасибо. Марину можно? Здрасьте. Помните, я у вас стригся? Ну, волосатый такой был, вы мне предложили волосы на парик продать. Его ещё не купили? Вот здорово! Попридержите до завтра, плиз, я приеду и сам куплю. СКОЛЬКО? Ладно, продам что-нибудь из шмоток…